АРБИТРАЖНАЯ ПРАКТИКА

2 июля 2018

Суды не должны включать требования аффилированных кредиторов в реестр требований должника в деле о банкротстве, если эти требования основаны на обеспечительной сделке, целесообразность которой ими не доказана.

 В рамках дела о банкротстве ООО "Вектор" Александр Р. обратился в суд, чтобы включить 23,5 млн рублей задолженности в реестр требований кредиторов. Из материалов дела следует, что 20 марта 2014 года Нина С. (заимодавец) и Александр Р. (заемщик) заключили договор займа на 20 млн рублей под поручительство ООО "Вектор". 26 декабря 2016 года заимодавец уступила право требования заемщику. Заемщик и поручитель не вернули долг, после чего заемщик обратился в суд.

 Другие кредиторы увидели в заключение договора поручительства признаки злоупотребления правом, но суды отклонили их доводы и удовлетворили требования заемщика. Суды указали, что на момент выдачи поручительства должник не отвечал признакам неплатежеспособности; намерений признавать должника банкротом ни у застройщика, ни у его дольщиков не было. По мнению судов, в этом деле поручительство было дополнительной гарантией по договору займа, поскольку в дальнейшем стороны собирались переоформить заемные отношения в отношения, вытекающие из договора долевого участия в строительстве детского сада.

 Суды признали экономическую целесообразность договора поручительства и отклонили доводы кредиторов о безденежности займа. ООО "Инвест-Проект" (третье лицо) оспорило эти решения в Верховном суде.

 С точки зрения гражданского оборота поручительство от компании, входящей в одну группу лиц с заемщиком, - это стандартная практика, а значит, сам по себе этот факт не свидетельствует о неразумном или недобросовестном поведении кредитора, даже если поручитель испытывает финансовые сложности, указал ВС РФ. Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц в конечном счете выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены.

 В такой ситуации необходимо привести веские аргументы сомнительности поручительства, например: участие кредитора в операциях по неправомерному выводу активов; получение кредитором безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между займодавцем и поручителем (залогодателем) для причинения вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали, перечислил ВС РФ.

 Если кредитор не входит в одну группу с заемщиком, то предоставленные средства, как правило, выбывают из-под его контроля, поэтому предполагается, что главная цель поручительства в создании дополнительных гарантий реального погашения долга. Следовательно, недобросовестность кредитора должен доказать тот, кто на нее указывает, говорится в определении.

 В случае внутригруппового займа средства остаются под контролем группы лиц, а значит, нет необходимости использовать механизмы дополнительной гарантии их возврата, поэтому в условиях аффилированности заимодавца, заемщика и поручителя обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения обеспечительной сделки (в том числе выдачи поручительства) ложится на них, отметил Верховный суд. По мнению суда, выбор подобной структуры внутригрупповых юридических связей позволяет создавать подконтрольную фиктивную кредиторскую задолженность, чтобы уменьшить процент требований независимых кредиторов при банкротстве каждого участника группы.

 В этом деле заемщиком по обязательству являлся генеральный директор должника-поручителя, а заимодавцем - дочь участника должника (впоследствии уступившая свои требования заявителю), то есть как заем, так и поручительство, по мнению "Инвест-Проекта", имели внутригрупповой характер. Однако суды согласились с заемщиком, который утверждал, что в дальнейшем стороны планировали переоформить обязательства для строительства детского сада. Тем не менее, по мнению ВС РФ, желание в будущем переоформить обязательства не объясняет целесообразность выдачи поручительства именно на момент предоставления займа.

 Более того, цель выдачи займа в договоре не указана, расходование полученных средств на эти цели документально не подтверждено, каких-либо иных мотивов подобного поведения заинтересованными лицами не приведено, отметил суд. Кроме того, стороны не пояснили, почему заемщиком выступал директор (не имеющий права самостоятельно осуществлять предпринимательскую деятельность по строительству), не было ли цели тем самым усложнить процесс доказывания мнимости займа или обойти правила оприходования компанией средств, ведь физическое лицо не обязано вести финансовый учет, говорится в определении.

 Финансирование привлекалось одним днем от нескольких связанных между собой лиц, то есть, по мнению кредитора, фактически было безосновательно раздроблено; до предъявления требований о включении в реестр заимодавец не требовал возврата займа или новирования обязательств и не интересовался судьбой строительства детского сада, что по существу может указывать на фиктивность долга, созданного на случай банкротства.

 Если "дружественный" кредитор не подтверждает целесообразность обеспечительной сделки, но при этом подает заявление о включении требований в реестр, то его действия можно квалифицировать как противоправные (уменьшение количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, в интересах должника и его аффилированных лиц - ст. 10 Гражданского кодекса). При этом наличия в действиях сторон злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во включении требований заявителя в реестр.

 Верховный суд отменил решения судов и вернул дело в Арбитражный суд Нижегородской области, указав, что при новом рассмотрении суду следует дать оценку доводам кредитора и проверить предъявленную к включению задолженность на предмет наличия у нее признаков корпоративного характера.

Вернуться к списку